Иосиф Виссарионович Сталин. Речь на XIX съезде КПСС 1952 г. СУВЕРЕНИТЕТ НАРОДА В СССР
Казеннов Александр Сергеевич –
д.ф.н., профессор
Теперь буржуазия продаёт права и независимость нации за доллары. Знамя национальной независимости и национального суверенитета выброшено за борт.
Нет сомнения, что это знамя придётся поднять вам, представителям коммунистических и демократических партий, и понести его вперёд…»
И. В. Сталин. Речь на XIX съезде КПСС. 15.Х.1952 г.1
Оглавление
2. Суверенитет как система определяющих его социальных субъектов
3. Характер суверенитета советского народа и государства
1. Понятие суверенитета
В условиях современного обострения мирового кризиса империализма растёт напряжённость внутри самых развитых капиталистических стран. И это заставляет империалистического гегемона не только подрывать устои других капиталистических государств, но и непрестанно нарушать свои, самим собой определённые и установленные, правила и законы экономического и политического взаимодействия государств. Но, таким образом, он из гегемона, гарантирующего правила и законы взаимодействия курируемых субъектов, становится бандитом, способным грабить этих субъектов за счёт установления всё новых «правил под себя». Он, тем самым, становится неким всеобщим, но всё-таки внешним, сувереном, поскольку, как установил ещё Т. Гоббс, одно из первых прав суверена – «предписывать подданным правила»2. Но реальный суверен – это тот верховный субъект (человек или орган) государственной власти, который определяет правила и законы функционирования именно этого государства. При этом неважно: установлен ли суверен законодательно или нет3. Здесь важна сущность; важно, чтобы суверенитет был законом для контрагентов и чтобы он был надёжно обеспечен; т. е. чтобы он был и завтра, и через год, и через десятилетия… В понятии это просто: суверенитет – это верховная власть, самостоятельная во внутренней политике и независимая во внешней политике. Возьмите любой словарь: везде определения вращаются вокруг этих простых древних мыслей. Почему простых? Потому что логически речь идёт о самых общих, самых простых, а потому пустых определениях, выражающих главное: бытие, т. е. идентичность (самотождественность) государства. Есть ли оно? И, если есть, то сохраняется ли его самотождественность (идентичность) при всех изменениях? Суверенитет – это, как сказал бы Г. Гегель, политическая самость. Самость здесь подложка субъекта («подлежащее», гипокейменон, как сказали бы древние греки). Поэтому в словарях с иностранных языков слово «суверенитет» переводят: «самостоятельность» (здесь главное – «само», самость), «верховная власть», «независимость». Второй логический момент суверенитета: верховность. Кто верховный «сам»? В русском определении царя так и говорилось «самодержец», т. е. суверенный, самовластный. «Самовластительный злодей!» – говорил А. С. Пушкин.
И третий момент – независимость, как правило, во внешней политике. Но вся власть, в том числе и верховная, покоится в руках народа. Народа в определении – «нация» (в латинском языке: natio – народ, этнос; немецкий народ, русский народ). Так утверждают многие конституции. О «самодержавии народа» говорил и В. И. Ленин. И об этом же для правителей-монархов сказал поэт (Там же, в оде «Вольность»4):
«Склонитесь первые главой
Под сень надёжную Закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой».
То есть стражей, гарантией трона (а потому и суверенитета), по Пушкину, является свободный и потому спокойный народ! А гарантия состоит в опосредствовании государственной верховной власти (суверенитета) на её пути к народу и обратно – от народа к государству. Это опосредствование состоит во взаимодействии тех классов, этносов, сословий и общин, из которых складывается народ как политическая общность5. В. И. Ленин это опосредствование не только понимал, но и создавал на практике, посвятив всю свою жизнь действительному «самодержавию народа», организованного снизу вверх.
И только благодаря остаткам этого народного самодержавия и сознания о нём у значительной части современных граждан ещё и держится порушенная в верхах государственность России.
2. Суверенитет как система определяющих его социальных субъектов
Уже Г. Гегель чётко различает государственный суверенитет как корень, из которого вырастают основные определения государства: его единство (самость) и сферы деятельности и функции. Необходимость взаимодействия государства с подобными ему субъектами порождает «суверенитет вовне»6. Таким образом, суверенитет есть нечто в самом себе различённое, противоречивое, не гарантированное, но само долженствующее быть гарантией. Это долженствование и реализуется строем государства: связью высшего суверенитета (суверена) со своей социальной базой, с базисом общества, с народом. В идеальном рабовладельческом государстве, как в «политии»7 Аристотеля, базой государства (и его суверенитета) являются все взрослые граждане (это 15-25% населения Древних Афин). А в реальных исторических государствах той поры – базой является или бедная часть господствующего класса (демос), или богатые рабовладельцы (аристос), которые создают и определяют экономический базис общества и его государство своей властью: руководят им и управляют. Различённость суверенитета на «внутри» и «во-вне», а также разделённость самого класса на сословия и социальные группы (часто враждебные друг другу), движут эти противоположности и приводят их к борьбе, а поэтому к необходимости опираться не на всё общество, а на свой класс или даже на часть класса, на близкие сословия и группы. При этом интересы господствующего класса выдаются за (и пропагандируются как) интересы всего общества. Эта борьба концентрирует суверенитет государства в руках победившего в борьбе класса (или его части), который в данный момент и находится у власти. Из этого взаимодействия классов и их групп получаются два вида государственного устройства:
а) государства, опирающиеся на большинство господствующего класса (и тогда – на граждан разных состояний, но, как правило, средних и бедных) – демократии, и
б) государства, опирающиеся на меньшинство господствующего класса (на граждан богатых состояний) – аристократии.
Когда эти два вида государств испытывают трудности в борьбе за интересы своих классов, они прибегают к концентрации власти в руках одного индивида (личности). Таких лиц историки (особенно древние и средневековые), будучи сами почти всегда слугами и защитниками аристократии, называют монархом (он же суверен), а таких же властителей большинства – демоса – тираном, деспотом, диктатором и т. п. Хотя, по Аристотелю, тиранами могли быть и монархи. В период Нового времени стало понятно, что сущностью любого государства является диктатура господствующего класса. А она может руководиться и одним индивидом: монархом, тираном, диктатором и т. п. И, таким образом, любой монарх (тем более в абсолютных монархиях) есть единоличный диктатор, прикрытый лицемерной монархической легитимностью. Поэтому реализоваться эти два вида государств могут в трёх формах государственного устройства: или как демократия (охлократия), или как аристократия (олигархия), или как монократия. Но монократию аристократов историки и политики называют монархией (или тиранией)8, а монократию демоса диктатурой, тиранией, деспотизмом, и т. п.9 Но, при любых вариациях их форм, сущность всех государств одна: диктатура формирующего их господствующего класса.
Основное для суверенитета монархий сказали Н. Макиавелли, Ш. Монтескье и Г. Гегель. Но в этом, сосредоточенном в индивиде (единичном), суверенитете, светится особенное и всеобщее. В «Философии права» Г. Гегель указал на две взаимосвязанные стороны суверенитета («внутри» и «во-вне») и сделал интересное наблюдение: «В прежней феодальной монархии государство было суверенно во-вне, но внутри не только монарх, но и государство не было суверенно»10. Вот как! Даже и государство! Это при всеобщности данной формы для Средневековья! Нетривиально. Почему же? Да просто: потому, что каждый феодал в своём феоде был сувереном, а многие общегосударственные функции исполнялись частным образом корпорациями и этими суверенными феодалами. И лишь во время войны суверенитет сосредоточивался в свой центр (в свою самость) и использовался монархом в полной мере. В этот момент в деятельность целого, государства, включался и народ в целом как нация. Именно такой народ=нация имеет в виду Г. Гегель, когда говорит: «О народном суверенитете можно говорить в том смысле, что народ вообще является по отношению к внешнему миру самостоятельным и составляет собственное государство, как, например, народ Великобритании…»; и далее: «Можно говорить и о внутреннем суверенитете, принадлежащем народу, если вообще говорить о целом, совершенно так же, как выше было показано, что государству присущ суверенитет»11 (курсивы – Г. Гегеля). И завершая это своё пространное Замечание к параграфу 279, он говорит главное, что относится практически ко всем буржуазным концепциям суверенитета, в том числе и к российским: «Но в новейшее время о народном суверенитете обычно стали говорить о противоположном существующему в монархе суверенитете, – в таком противопоставлении представление о народном суверенитете принадлежит к разряду тех путанных мыслей, в основе которых лежит пустое представление о народе»12 (курсивы – Г. Гегеля). Переводя эти мысли философа на современный язык, можно утверждать: государственный суверенитет (в том числе и монарха) имеет в основании народный суверенитет и без этого последнего не существует. Они опираются друг на друга и составляют систему. И суверенитет государства (и государя) тем сильнее и надёжнее обеспечен, чем больше поддерживается организованным народом (о чём и говорил А. Пушкин). Но немецкий мыслитель, в традициях идеализма, предпочитает видеть в основании суверенитета не народ, и даже не государство как аппарат руководства и управления обществом, а «личность монарха» как корень суверенитета. Понятно, что в монархии это лицо тождественно государству: «Государство – это Я», как справедливо заметил про себя Людовик XIV. Но он только корень суверенитета, носитель суверенитета, а не сам суверенитет. Поэтому сегодня ты король=государство, а завтра, или через некоторое время, бездыханное тело рядом с гильотиной (Людовик XVI). И где государственный суверенитет? При этом Г. Гегель выделяет «высший суверенитет», который может вмешаться в работу «недостаточно совершенных учреждений»13. Из этого замечания можно сделать вывод, что монарх – это не просто суверен, а носитель высшего суверенитета, а под ним есть учреждения, которые суть носители просто суверенитета. Да ещё народ – хранитель основания суверенитета. И стало быть, суверенитет существует как система носителей суверенитета: верховный суверен – суверенитет как совокупность государственных учреждений – народ как основание суверенитета. Так что суверенитет существует и действует как система, причём довольно сложная. И достаточно известная со времён Аристотеля, который писал в своё время: «Монархическое начало предполагает для своего осуществления такую народную массу, которая по своей природе призвана к тому, чтобы отдать управление государством представителю какого-либо рода, возвышающемуся над нею своей добродетелью. Аристократическое начало предполагает также народную массу, которая способна … отдать правление государством людям, призванным к тому благодаря их добродетели. Наконец, при осуществлении начала политии (по нашему: демократии – А. К.) народная масса, будучи в состоянии и подчиняться, и властвовать на основании закона, распределяет должности среди состоятельных людей в соответствии с их заслугами».14 Отсюда видно, что по Аристотелю народ не только основание и хранитель (самость) суверенитета, но и активный субъект его создания: именно он «отдаёт управление государством», он «способен подчиняться и властвовать на основании закона», «распределяет должности». Аристотелю было легче разобраться: перед ним представали только государства рабовладельческого типа и в этом отношении они были однородными. Г. Гегелю было сложнее: рабовладельческий тип государства (и суверенитета) уже почти исчез, а буржуазный ещё не вполне развился. Ему застит глаза опыт феодальных государств, особенно – отсталой Германии. Поэтому даже Г. Гегелю разобраться с суверенитетом удалось только в общих чертах, несмотря на то, что «Философия права» создавалась уже зрелым мыслителем: это была его последняя крупная работа.
В советское время суверенитету как политической категории уделялось мало времени. А сегодня появился целый веер разных «суверенитетов»: продовольственный, образовательный, технологический и т. д. и т. п. Не достаёт только малого: понимания, что же это такое?
3. Характер суверенитета советского народа и государства
Реализация суверенитета государственной властью, в том числе её верховной частью, многообразна и ярка. А вот что касается противоположного пути: реализация власти народом и создание подлинно народного характера суверенитета, то история эта весьма скудна. Даже в древних государствах, рабовладельческих в сущности, демократии встречаются редко, они весьма неполны, быстро переходят в аристократии и потом в монархии или тирании. А сегодня и говорить нечего: они свелись к управляемым партиям и электоральным играм. Так и говорят: выиграли выборы, «победили» в игре со счётом 51/50 в пользу демократов. Поэтому где и кто там суверен сказать трудно. Скорее всего, он где-то внизу: в подложке, в подлежащем. А по мере разрастания транснациональных корпораций в мире суверенитет большинства государств (а тем более народов) становится чем-то исчезающим.
Тем ценнее опыт СССР, который впервые в мире дал действительный образец суверенитета народа (и, соответственно, ключ к пониманию народного суверенитета вообще): отстранив от власти аристократию и буржуазию, рабочий класс России вручил её самому организованному народу: трудящимся классам населения – рабочим и крестьянам. Не массам рабочих и крестьян, не атомарным «гражданам», а организованным в Советы классам, организованным до этого экономически: в профсоюзах, и политически: в коммунистической партии. Из происхождения и организованности этих классов понятно, что инициатива и ведущая роль в этом союзе принадлежала рабочему классу как творцу высшей формы организации: коммунистической партии. Поэтому и власть с её структурой стала понятной народу, а её Советская Конституция (1918 года) совершенно прозрачной. Первая же статья Конституции провозгласила: «Россия объявляется Республикой Советов Рабочих, Солдатских и Крестьянских Депутатов. Вся власть в центре и на местах принадлежит этим Советам»15. (Точка!). Сразу видно, что это государство большинства населения: трудящихся классов общества, т. е. несомненная демократия. Что рабочий класс в этой формуле первый не просто по порядку, а по существу. Здесь сразу же снята рефлексия Центра и Мест: власть везде однородна – в центре и на местах действуют Советы, созданные рабочим классом. А далее видно, что каждая последующая ступень власти (Советов) состоит из представителей предыдущей ступени, т. е. тоже из представителей предприятий, как и первая ступень – местные Советы. Причём дана ссылка на подробный порядок выборов в специальной инструкции В. Ц. И. К. по выборам в Советы. Таким образом, в Центре (т. е. на Съезде Советов) из 200 делегатов большинство было также рабочим и крестьянским. Это была первая в истории система суверенитета, опосредствованная движением однородных, действительно народных, органов власти из трудящихся снизу доверху. Конституция объявила: «Верховная власть в Российской Социалистической Федеративной Советской Республике принадлежит Всероссийскому Съезду Советов, а в перерывах между Съездами – Всероссийскому Центральному Исполнительному Комитету»16. Не индивиду (личности), не аппарату (государственному), не группе функционеров, а Съезду самих трудящихся классов в лице их социально однородных представителей!
Это был апогей в развитии рабочих и крестьян! Это был разрыв с классом эксплуататоров и их обслуги! Это был пример трудящимся всего мира!
Поэтому, когда на новом основании системы советского суверенитета 30 декабря 1922 года объединились в союзное государство СССР семь республик, пример стал действенным опытом реализации нового типа суверенитета. И в первой Конституции СССР (1924 года) в первых же двух главах устанавливался суверенитет Союзного государства и суверенные права Союзных Республик. В первой главе определялись предметы ведения верховных органов СССР (23 пункта), а вторая глава «О суверенных правах союзных республик и о союзном гражданстве» устанавливала: «Союз Советских Социалистических Республик охраняет суверенные права союзных республик». Т. е. республиканский уровень государства также имеет суверенитет, не включая лишь некоторые, по необходимости – общие, функции, отнесённые к ведению СССР. Причём в статье 4 подчёркивалось: «За каждой из союзных республик сохраняется право свободного выхода из Союза». Это гарантировало полный национальный суверенитет каждой республики в случае её сомнений в своих правах.
Так возникла система социалистического советского суверенитета, открытая для других, вновь возникающих национальных советских республик. И эта система стала регулярно пополняться новыми государствами с этим новым характером национального суверенитета.
4. Проблема суверенитета СССР
Эта система советского социалистического суверенитета прошла много испытаний на прочность. Её испытывала внутренняя контрреволюция России, испытывали басмачи и диверсанты в других республиках, интервенты из 14 государств, гитлеровские армии при поддержке практически всей Европы, американские и английские антисоветские центры. И все эти нашествия врагов она выдержала. Она не смогла выдержать перерождения значительной части партийно-государственного руководства своих республик, особенно самых близких: русских, украинских и белорусских. Эти враги её разрушили.
Но это разрушение первого в мире Советского Социалистического государства произошло не сразу, не в один год, и даже не за шесть лет перестройки.17 Предпосылки разрушения государства возникли из особенностей развёртывания мирового революционного процесса на просторах Евразии в ХХ веке.
Нельзя забывать, что проблемы и противоречия Советов и Советской власти проявились с самого начала Великой Октябрьской социалистической революции.
Уже Первый Совет весной 1917 года в Петрограде возник в большей мере под влиянием меньшевиков и эсеров, чем под руководством коммунистов. Организации большевиков до марта работали в подполье. Лидеры большевиков были или за границей (как Ленин), или в сибирской ссылке (как Сталин и Свердлов). Лишь в Иваново-Вознесенске и Красноярске большинство в Советах было большевистским. А дальше развернулась ожесточённая борьба за влияние внутри Советов. И она продолжалась весь переходный период. А потом, видимо, ушла вглубь, а также усилилась внутри партии, когда в Советы и партию потянулись разбитые кулаки и подкулачники, воспитывавшие ельциных, горбачёвых, кравчуков и прочих шушкевичей.
Существенный урон государству и партии нанесла фашистская агрессия. На войне погибли миллионы лучших представителей рабочего класса, миллионы коммунистов. Организационная работа государства и партии сосредоточилась на вопросах военной экономики, на проблемах обороны, на стратегии и тактике войны, на противоречиях международных взаимодействий. А внутрипартийная работа ушла на второй план, съезды партии не собирались, пленумы практически тоже.
Сказалась и слабая теоретическая подготовка кадров. За первые годы советской власти многое было сделано в области среднего и высшего образования. Но марксистские кадры в области науки требовали времени для воспроизводства. А времени было мало. Наука воспроизводится десятилетиями даже в мирное время. А во время постоянных битв научная работа в общественных дисциплинах усложняется. К тому же научные кадры находятся под сильнейшим непосредственным воздействием буржуазной национальной науки и внешней, специализированной на идеологических диверсиях, псевдонаучной деятельности.
И в ходе строительства социализма, в переходный период, старые противоречия обострялись, а к ним прибавлялись ещё и новые. РКП (б) – ВКП (б) прилагала много сил и для «оживления работы Советов», и для их совершенствования. Однако как трудности строительства социализма в одной стране, так и действия внешних врагов сужали возможности более конкретной и индивидуальной работы с предприятиями и органами Советской власти по кропотливому строительству первичных Коммун на предприятиях как экономическом основании политической системы Советов. К сожалению, не обошлось и без субъективных ошибок по созданию и развитию Советской власти. Сказались малочисленность рабочего класса и его партии в переходный период, недостаточная образованность и слабая теоретическая подготовка кадров, общая отсталость России и её грандиозные просторы, на которых велось строительство первого в мире социалистического государства. Всё это привело к отрыву руководящих органов Советов от первичных (городских) Советов, а этих последних к отрыву от производственных единиц (коммун) как основных ячеек государства. А ведь во Второй Программе РКП (б) констатировалось, что «избирательной единицей и основной ячейкой государства становится не территориальный округ, а производственная единица (завод, фабрика)»18. Получилось, что как раз в момент завершения строительства социализма в середине 1930-х годов новая Конституция (1936 года) закрепила перевод выборов с предприятий (производственных избирательных единиц как основания Советов) на территории (территориальные избирательные округа). Это было прямое нарушение принципиального положения Программы партии. И оно дорого обошлось партии, государству и гражданам СССР.
И послевоенное восстановление тоже не способствовало совершенствованию общественных отношений: нужно было восстановить разрушенное хозяйство и наладить повседневный быт людей. Но тенденция отрыва органов управления Советов от производства уже действовала стихийно и распространялась на взаимодействие партийных органов с первичными партийными организациями. А вместе эти процессы обусловили тенденцию отрыва партии и государства от рабочего класса. Когда, после смерти Сталина, добавился субъективно-волюнтаристский момент в руководстве партией и государством, возник кризис верхов (противостояние «сталинистов» и «антисталинистов»), приведший к развитию контрреволюционных процессов, поскольку «антисталинисты-антикоммунисты» оказались у рычагов управления партией и государством. Этот кризис разрешился политическим переворотом 1961 года (отказом от Государства Диктатуры Пролетариата) и открывшейся перспективой перехода к капитализму (при помощи Общенародного Государства, сиречь Государства Диктатуры Буржуазии). Руководимые антикоммунистами верхи партии и государства закрепили свои успехи в Конституции 1977 года. И это непосредственно отразилось на системе суверенитета народа СССР. В новой конституции прямо говорилось: «Союзная республика – суверенное советское социалистическое государство, которое объединилось с другими советскими республиками в Союз Советских Социалистических Республик» (Статья 76). Следовательно, народ (и прежде всего рабочий класс) был разведён по национальным квартирам. Суверенитет народа СССР был разрушен, а следовательно, разрушен и суверенитет народов республик. В результате «государственный суверенитет» республик (т. е. прежде всего госаппарата и зарождающейся буржуазии) был резко усилен. Контрреволюция окрепла, начались межнациональные проблемы и конфликты. И для разделения (разрушения!) остатков Советского государства через пять лет были подготовлены все условия. В том числе и лидеры: Андропов, Яковлев, Горбачев, Ельцин, Бразаускас, Шеварднадзе, Алиев, Примаков, Сахаров и прочая, и проч…
Возникла ситуация не двух уровней (высшего и низшего) одного суверенитета в одном государстве, а множественность суверенитетов: суверенитет Союза и суверенитеты Республик. Т. е. вообще-то, теоретически, возникло множество суверенитетов в одном государстве. Таким образом, поскольку не были в достаточной степени оговорены основания и правила взаимодействия между этими самостями, возникла юридическая зацепка и теоретическая почва для раскачивания отношений между субъектами Союза. И эту зацепку контрреволюционные силы внутри СССР (во всех республиках) использовали в полной мере.
Поэтому, когда в конце 1980-х годов горбачёвское руководство затеяло игру с «союзом обновлённых суверенных республик», стало ясно, что для них главным был не союз, не республики, и не их суверенитет. Главным для них было «обновление», о сути которого они, как раз, и не распространялись. А за «обновлением» и скрывались планы контрреволюции по разделению СССР. Такой ход «обновления» был выгоден (и к нему стремились) мелкобуржуазные националисты и связанные с ними части властных верхушек республик, в том числе и в России. Понятно, что они получали поддержку из-за рубежа, прежде всего из США.
Последовавшее за «обновлением» беспримерное в истории разрушение государства, производства и общественной жизни, вызвавшее гражданские войны и потрясения, показало всю антинародную сущность «обновителей» и их приспешников в России и других республиках. И самый жуткий образец национализма, перешедшего в нацизм, показали буржуазные националисты наиболее близкой и родственной России республики – Украины.
Но опыт социалистического развития народов и советского социалистического суверенитета не прошёл даром! Мы научились! Мы многое поняли, сделали выводы и вернём народу его советский суверенитет!
Литература
1И. В. Сталин. Речь на XIX съезде КПСС. 15.Х.1952 г. Собрание сочинений И. В. Сталина под редакцией д.ф.н., профессора Р. И. Косолапова, Т.16 (https://bibl.fra-mos.ru/stalin-sobranie-sochinenij/)
2Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства/ Соч. в 2 томах. Т.2. М.: Мысль, 1964, с.203 (http://lib.ru/FILOSOF/GOBBS/leviafan.txt)
3Например, по тексту Конституции 1993 года трудно понять: есть ли суверенитет в России и кто выступает в качестве суверена. В Преамбуле говорится лишь, что «народ Российской Федерации … возрождая суверенную государственность», принимает Конституцию. Т.е. она «умерла», а теперь её возрождают. Утверждается, что «Российская Федерация обладает суверенными правами» (ст. 67), и подразумевается, что сувереном является президент (в то время Ельцин). Он «принимает меры по защите суверенитета Российской Федерации, её независимости и государственной целостности» (ст. 80), и при этом клянётся: «защищать суверенитет и независимость, безопасность и целостность государства, верно служить народу». (ст. 82). Где этот суверенитет, когда его возродят, кто суверен, от чего его надо защищать и как это делать не говорится. – Причина этой невнятности проста: суверенитета нет. А конституция создана под диктовку США за ширмой из шахраев. (http://duma.gov.ru/legislative/documents/constitution/)
4А. С. Пушкин. Вольность (ода) (https://www.culture.ru/poems/6007/volnost-oda)
5Это опосредствование и его формы – отдельная большая тема.
6Гегель Г. Философия права. М., 1990, с. 358 (Сочинения в 14 томах. Т. 8 https://bibl.fra-mos.ru/sochineniya-v-14-tomax/)
7Аристотель. Политика. (https://bibl.fra-mos.ru/politika/)
8Хотя тиранией Аристотель называет и не соответствующую своему понятию монархию. Понятно также, что в его глазах не соответствует понятию монархии и власть диктатора от демоса. Он ещё не различал «виды» государств от их «форм».
9Хотя сущность монократии=единовластия установил Н. Макиавелли: «Единовластие учреждается либо знатью, либо народом, в зависимости от того, кому первому предоставляется случай. Знать, видя что она не может противостоять народу, возвышает кого-нибудь из своих и провозглашает его государем, чтобы за его спиной утолить свои вожделения». («Государь. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия». М.: 2006, с.32-33) (http://lib.ru/POLITOLOG/ MAKIAWELLI/gosudar.txt)
10Гегель Г. Там же, с. 317
11Там же, с.320
12Там же. Т. е., подчёркивает Г. Гегель, они не понимают категории народ ни в определении «нация», ни в определении «трудящиеся классы общества».
13Там же, с.335
14Аристотель. Политика/ Аристотель. Соч. в 4-х томах. М.: Мысль, 1983. Т. 4, с. 384.
15Конституция (Основной Закон) Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. Петроград, 1918, с. 1. (https://bibl.fra-mos.ru/sovetskie-konstitucii-xrestomatiya/)
16Там же, с. 4.
17Подробнее об этом см.: Казеннов А.С., Попов М.В. Революция и контрреволюция в СССР. СПб., 2022 (https://bibl.fra-mos.ru/revolyuciya-i-kontrrevolyuciya-v-sssr-o-revolyucionnoj-diktature-proletariata-i-kontrrevo-lyucionnoj-diktature-burzhuazii/)
18Программа РКП (б)/ Восьмой съезд РКП (б): Март 1919 года. Протоколы. Москва: 1959, с. 396 (http://opentextnn.ru/history/istorija-rossii/istorija-gosudarstvennogo-upravlenija-posle-1917-g/programmy-kompartii/1919g/)
- Ссылка на источник: https://fra-mos.ru/suverenitet-naroda-v-sssr/#__RefHeading___Toc2275_409826899